Смерть героя

Преследуя Наполеона, русская армия продвигалась все дальше на запад. В тех странах, откуда изгоняли французов, русских встречали как освободителей, и боевой дух в войсках был необычайно высок. 4 апреля (по старому стилю) кутузовский штаб прибыл в Силезию, где главнокомандующему устроили торжественную встречу. Впрочем, он не смог сполна насладиться очередным триумфом – сырость, витавшая в воздухе, вызвала у Михаила Илларионовича озноб и болезненное недомогание.

Два дня спустя, по прибытии в городок Бунцлау, лежавший на пути в Дрезден, фельдмаршал мечтал лишь о том, как бы поскорее добраться до постели. Езда в открытых дрожках и мокрый снег с дождем по дороге усугубили его лихорадку. О продолжении поездки не шло уже и речи.

К тому моменту, как Кутузов вынужденно остался в Бунцлау, в то время как армия, возглавляемая теперь Александром I, отправилась дальше на запад, фельдмаршал достиг вершины своей славы. Восхищение им на родине не знало границ. Император вынужден был пожаловать ему последний орден Святого Георгия – высшей I степени, и Михаил Илларионович стал полным георгиевским кавалером. Ни Потемкин, ни Румянцев, ни даже Суворов такого не удостоились (ни один из вышеперечисленных полководцев не имел все 4 степени ордена Святого Георгия). Да что царские награды! Совсем недавно, в марте, он получил в подарок от Гаврилы Державина гимн в свою честь под названием «На парение орла». Множество незнакомых людей писало ему прямо в ставку с просьбой прислать его гравированный портрет. Отзывы о нем в газетах и в обществе были восторженны.

Не только родина, но и Европа пала к его ногам. Какой прием ему оказали в Пруссии! Король счел за счастье отдать под его команду свои войска и предлагал принять помимо российского еще и прусское гражданство (от чего пришлось тактично отказаться). Наградили его в Пруссии сразу двумя высшими орденами – Черного и Белого Орла. И вновь просят его портретов; за неимением оных в Берлине даже награвировали их по рассказам!

Словом, апрель 1813 года был самым блистательным периодом в жизни светлейшего князя Смоленского (напомним, что карьеру он начинал нетитулованным дворянином), однако, чрезвычайное напряжение всех сил не прошло для 65-летнего фельдмаршала бесследно. «Дай Бог только остаться живу», писал он в своем предпоследнем письме домой, словно предчувствуя то, чему вскоре суждено случиться. «Покой мне нужен, я устал, как давно мне покою не было», - как часто повторялся этот мотив в его последних письмах.

Едва успел миновать великий праздник Пасхи, как генерал-фельдмаршал Голенищев-Кутузов, светлейший князь Смоленский, обрел свой покой. Он скончался 16 апреля 1813 года (по старому стилю).

Донесение о смерти Кутузова пришло в штаб русской армии накануне сражения с французами под Люценом. Чтобы не вызвать в солдатах и офицерах уныния, могущего повлиять на исход битвы, это известие несколько дней хранили в тайне.

Спаситель отечества был похоронен в Казанском соборе Санкт-Петербурга при огромном стечении народа со всеми мыслимыми и немыслимыми почестями. Впрочем, в наши дни его надгробие может показаться слишком скромным по сравнению с помпезным мраморным саркофагом Наполеона в Доме Инвалидов. Однако любое недоумение на сей счет тут же уступает место восхищению, стоит узнать о том, что в делах погребальных Кутузов удостоился того, чего не удостаивался никто из смертных – чести иметь… вторую могилу.

Дело в том, что, скончавшись вдалеке от России, полководец уже не мог вернуться на родину иначе как в виде забальзамированного тела. Для осуществления же этой процедуры все внутренние органы человека подлежат изъятию. Вот они-то (за исключением сердца, сопровождавшего Михаила Илларионовича в Россию) и были похоронены близ городка Бунцлау, где над частью тела Кутузова возвели обелиск. Летом 1813 года вновь занявшие район Бунцлау наполеоновские войска его разрушили. Год спустя обелиск был восстановлен. Во время фашистской диктатуры в Германии обелиск сняли с пьедестала. После освобождения Бунцлау от гитлеровцев в феврале 1945 года памятник вновь поставили на свое место. Не мог же Кутузов не одержать в таком деле победу, пусть даже и после смерти! Этот памятник полководцу чтили все российские военные, находившиеся на территории Германии, и вторая могила Кутузова, равно как и первая, всегда утопала в цветах.

Будучи героем многих войн, Кутузов остался в памяти потомков героем одной войны. Той, ради победы в которой ему суждено было остаться в живых после двух смертельных ранений. Но прежде, чем попрощаться с главным героем кампании 1812 года и поведать о других, мне хотелось бы воспроизвести один из самых ярких эпизодов его биографии, блестяще характеризующий Кутузова и как полководца, и как человека.

За 22 года до Бородинской битвы, в декабре 1790 года русским войскам предстояло овладеть чрезвычайно важной крепостью – Измаилом, главной твердыней Османской империи на берегах Дуная. Кутузов в ту пору был в чине генерал-майора. Ему исполнился 41 год.

«Раньше небо упадет в Дунай, чем русские возьмут Измаил», - самонадеянно восклицал султан Cелим III. «Крепость сия не имеет слабых мест», - вынужден был констатировать и главнокомандующий русской армией Суворов. На военном совете, предшествовавшем штурму, командующий гребной Черноморской флотилией, генерал-майор де Рибас, испанец на русской службе, предложил отвести главную роль в боевых действиях массированной бомбардировке крепости с речных судов. Наклонившись к Суворову, Кутузов тихо заметил главнокомандующему: «Если вы согласитесь с Рибасом, вся слава взятия Измаила будет принадлежать ему». Будучи по характеру гораздо простодушнее искусного интригана де Рибаса, Суворов не мог не оценить кутузовскую проницательность и отблагодарил его во время штурма. Когда схватка на крепостном валу была в самом разгаре, и чаша весов еще не думала склоняться в сторону россиян, Михаилу Илларионовичу доставили от главнокомандующего следующую депешу: «Я донес уже в Петербург о покорении Измаила, а Кутузова назначаю измаильским комендантом». После этого судьба неприступной твердыни была решена.

«Достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов», - так описывал впоследствии его подвиг Суворов. Но за глаза все же, посмеиваясь, высказался о Кутузове так: «Ой умен, ой хитер, никто его не обманет!»

И Наполеону этого сделать не удалось.