Герой, лишенный славы

Слава – прихотливая дама. На протяжении всей истории человечества она то и дело баловала тех, кто ее не заслужил, но обходила стороной героев и подвижников. Печальный тому пример – история Барклая де Толли. Он имел все шансы остаться в истории тем, кто выиграл войну 1812 года, а остался всего лишь предшественником Кутузова на посту главнокомандующего. Он сделал все, что было в человеческих силах, спасая Россию от наполеоновского нашествия, но его считали трусом и предателем. Памятник ему в Петербурге стоит симметрично памятнику Кутузову у колоннады Казанского собора, как бы уравнивая обоих полководцев в их заслугах перед Отечеством, но действительно ли они равны в памяти потомков?

Гроза двенадцатого года
Настала - кто тут нам помог?
Остервенение народа,
Барклай, зима иль русский Бог?

Так писал Пушкин в зашифрованной 10 главе «Евгения Онегина», отдавая дань его талантам. Итак, какие же свершения были в послужном списке Михаила Богдановича Барклая де Толли к тому моменту, как наполеоновские войска перешли Неман?

«Служил честно, но не блистал», - так можно вкратце охарактеризовать его жизненный путь. Участвовал в русско-турецкой войне 1787 – 1791 годов (той самой, где Кутузов получил смертельное ранение при осаде Очакова, а затем был назначен комендантом Измаила еще во время штурма), потом – в русско-шведской войне 1788 – 1790 годов. В 1794 году усмирял польских повстанцев, а в 1805 году – противостоял Наполеону при Аустерлице. За этим последовала русско-шведская война 1808 -1809 годов и должность генерал-губернатора отвоеванной у шведов Финляндии. А с 1810 года – пост военного министра.

Как видим – непрерывные войны. Им сопутствовало непрерывное повышение в чинах, но, увы, в биографии полководца не было ярких, звездных часов. Да и по складу характера Барклай был замкнутым, неразговорчивым человеком. «Болтай да и только» - так иронично прозвали его в армии. И во время войны 1812 года эта холодность в общении сослужила ему очень плохую службу.

Чтобы вдохновить на победу идущих за тобой солдат, мало владеть военным искусством, командир должен быть популярен в армии, воодушевлять одним своим присутствием. Самым прославленным нашим полководцам - Суворову, Кутузову, Багратиону - была присуща харизма, Барклаю – нет. И отсутствие этого дара имело для генерала самые печальные последствия.

Еще до начала военных действий, предвидя будущее столкновение с Наполеоном, Барклай подготовил план ведения войны, который предусматривал стратегическое отступление к Волге. Когда же война вспыхнула, он принялся осуществлять задуманное, используя при этом тактику «выжженной земли»: вместе с войсками отступало и население городов и сел, уничтожались продовольственные запасы. Наполеоновские солдаты, привыкшие кормиться за счет населения оккупированной территории (мародерство было узаконено), мучались от недостатка продовольствия. Начались болезни и дезертирство, от бескормицы умирали тысячи лошадей. По свидетельству военного историка Жомини, небоевые потери Великой армии составили… около 100 тысяч человек. Еще 115 тысяч солдат Наполеон вынужден был оставить по пути для защиты обозов с продовольствием. Благодаря этому его войска потеряли свое численное превосходство над русскими.

Казалось бы: блестящая тактика! Но… дворяне были в ярости от того, что теряли свое имущество, а армия – от того, что Барклай не давал захватчику генеральное сражение. Начался ропот. Для начала Барклая стали называть немцем (на самом деле, его предки были шотландцами), который не может преследовать интересы русского народа. Затем войска перестали приветствовать своего главнокомандующего – неслыханное дело в армии! И в довершение всех бед, любимец солдат Багратион принялся открыто обвинять полководца в трусости и бездействии.

Вот как описывал положение дел в армии император Александр I в письме к сестре Екатерине:

«… сильное озлобление против военного министра, который, нужно сознаться, сам тому способствует своим нерешительным образом действий и беспорядочностью, с которой ведет свое дело…»

Настроения в обществе были не лучше. Вот строки из частного письма:

«Барклай, ожидая отставки, поспешил сдать французам всё, что мог, и если бы имел время, то привёл бы Наполеона прямо в Москву. Да простит ему Бог, а мы долго не забудем его измены».

Как показало будущее, точно такой же тактики – заманивания неприятеля вглубь территории и отрезания его от источников снабжения – будет придерживаться и Кутузов. Но Кутузову, чрезвычайно популярному в обществе, имевшему репутацию храбреца и только что заключившему блестящий мирный договор с Турцией, который избавил Россию от войны на два фронта, народ и армия поверили. А ничем не прославившемуся, холодному и сухому в общении Барклаю – нет. Кто его знает, что на уме у этого немца…

И в итоге человек, так сильно ослабивший боеспособность Великой армии, что во время Бородинской битвы силы русских и французов были практически равны, был смещен с поста главнокомандующего. Мы можем только представить себе, что творилось у него в душе! Вот строки из его письма жене, написанного уже после оставления Москвы:

«Чем бы дело ни кончилось, я всегда буду убеждён, что я делал всё необходимое для сохранения государства, и если у его величества ещё есть армия, способная угрожать врагу разгромом, то это моя заслуга. После многочисленных кровопролитных сражений, которыми я на каждом шагу задерживал врага и нанёс ему ощутимые потери, я передал армию князю Кутузову, когда он принял командование в таком состоянии, что она могла помериться силами со сколь угодно мощным врагом. Я её передал ему в ту минуту, когда я был исполнен самой твёрдой решимости ожидать на превосходной позиции атаку врага, и я был уверен, что отобью её. …Если в Бородинском сражении армия не была полностью и окончательно разбита — это моя заслуга, и убеждение в этом будет служить мне утешением до последней минуты жизни».

По свидетельству очевидцев, в день Бородина Барклай искал смерти, бросаясь в самую гущу схватки. Под ним было убито пять (!) лошадей, однако сам он остался жив.

Твердо веря в то, что его стратегия была верной, но мучаясь от всеобщего осуждения, Барклай написал письмо Александру I, в котором объяснил причину отступления. Император ответил ему в самом дружелюбном тоне, признавая правильность его действий. Однако рана в душе не заживала, и силы полководца были подорваны. Ни звание фельдмаршала, полученное им после взятия Парижа, ни княжеский титул, ни ливень орденов и наград не могли искупить тех дней, когда он, сделавший для победы все, что мог, был ненавидим и презираем. Барклай скончался в 1818 году, отправившись лечиться на минеральные воды. Ему было всего 57 лет.