«Девушка, которая застряла в паутине» – это четвертая книга серии, ставшая сиквелом к невероятной криминальной трилогии Стига Ларссона, вышла более чем в 40 странах и продалась на сегодняшний день тиражом 5 миллионов копий.
Ева Гедин, Издательство Norstedts:
«Я только что прочитала первый вариант рукописи. Это замечательно – снова работать с Давидом Лагеркранцем и новой историей во вселенной Millennium. Я очень впечатлена способностью Давида найти неожиданные темы, создавать непредсказуемые сюжетные повороты. Как и в 2015 году, когда мы опубликовали «Девушку, которая застряла в паутине», новый роман будет выпущен одновременно во всем мире. И я обещаю, что это будет так же захватывающе!»
Давид Лагеркранц, как всеобщее внимание к книге «Девушка, которая застряла в паутине» повлияло на вас?
«Я не мог себе представить, сколь мощный эффект будет иметь новость о предстоящем четвертом романе в серии Millennium. Я думал, что люди просто пожмут плечами и будут дальше жить своей жизнью; но нет – шведские и международные СМИ почти сошли с ума, и со временем все это лишь усиливалось. Конечно, я грезил о том, что роман станет успешным; все-таки я безнадежный мечтатель. Во время самой напряженной работы я мечтаю о победах, но чаще всего бываю разочарован. Однако на этот раз я был поражен читательской реакцией».
Откуда вы черпаете силы для продолжения этой серии?
«Стиг Ларссон создал фантастическую вселенную, которая меня постоянно вдохновляет. Во время каникул с семьей меня озарила идея, вызвав такое же возбуждение, как когда я писал книгу «Девушка, которая застряла в паутине». Не очень хорошо для сна и нервов, но однозначно полезно для работы писателя».
Вы жертвуете часть ваших гонораров в пользу Läsrörelsen – Движения в поддержку чтения. Почему именно им?
«Не может быть достаточного вознаграждения для работы, которая заставляет молодежь читать. И сегодня более чем когда-либо – в связи с растущим популизмом правых политиков и экстремизмом. Чтение и развитие критического мышления – это краеугольный камень в построении нашего демократического будущего».
