Аткинсон втягивает читателей в бесконечную череду смертей и рождений своей героини Урсулы Тодд. История ее жизни всегда начинается одинаково: она рождается 11 февраля 1910 года в Лисьей Поляне, в доме своих родителей, метелью отрезанном от внешнего мира. В дальнейшем ее судьба каждый раз развивается по-новому. Она тонет в море еще совсем малышкой – и рождается вновь. Несколько раз ее убивает эпидемия испанки – но она рождается вновь. Урсула разбивается насмерть, поскользнувшись на обледеневшей крыше, куда вылезла за выброшенной старшим братом куклой – и рождается вновь. Ее убивает муж-тиран, она погибает во время бомбежки под развалинами своего дома в Лондоне, смерть настигает ее в Берлине в 1945 году… Урсула умирает до тех пор, пока не получится правильно прожить двадцатый век и научиться стрелять так хорошо, чтобы не промахнуться в фюрера.
В «Жизни после жизни», как в сказке, фантазия автора ничем не ограничена: каждая новая жизнь Урсулы оказывается репетицией к следующей. Смутно, словно это дежавю, но она помнит, что происходило с ней в прошлый раз. И хотя близкие считают ее воспоминания причудой, доктор Келлет, психоаналитик, растолковывает десятилетней Урсуле теорию реинкарнации. Однако идея перерождения не является для автора центральной темой, она используется, скорее, в качестве структурной основы романа.
Кейт Аткинсон виртуозно играет в литературу, как в магическую игру. Англия первой половины двадцатого века оживает в патриархальном уюте Лисьей Поляны, с принятыми там чопорными манерами и пятичасовым чаем со сливовым пирогом; в трагедиях насилия и надругательства, остающихся безнаказанными из-за слишком трепетного отношения к общественным приличиям; в жизни простых обитателей предвоенного Лондона, в быте двух самых страшных войн и в еще сотнях маленьких подробностей, на которые Кейт Аткинсон большая мастерица. Хилари Мантел об этом ее таланте сказала, что Аткинсон «доносит до масс их же собственные анекдоты и трагедии так же вразумительно, как это когда-то делал Диккенс».
