Вновь прибывшие отдыхающие, белокожие и нерасторопные, тоскливо провожали посуду глазами. По мере появления загара и опыта, гости отеля быстро осваивали правила поведения за столом – ели, обнимая тарелку обеими руками, прикрывая её грудью и опасливо и настороженно зыркая по сторонам. Отходя за напитками, отдыхающие несли тарелку с собой или кооперировались большими группами, оставляя самую обширную даму на стрёме (последнее, увы, работало не всегда – даже очень толстая дама может накрыть собой не больше трёх тарелок, да и то краешки будут торчать). Первым словом, которое выучила на турецком трёхлетняя Янка, было слово «нет», сопровождаемое характерным жестом подгребания тарелки к себе.
Меня в этой потрясающей официантке больше всего впечатляло полное игнорирование всего, что не являлось посудой – колбочки и палочки в глазах, возможно, действовали, как у всех, но эта информация мозгом вообще не обрабатывалась.
Любой щенковладелец на каждой прогулке превращается в инкарнацию этой официантки. Мир сужается до круга радиусом 5 метров (длина поводка). Вы можете выгуливать щенка на закате, или на аллее среди пышно цветущей сирени, или вокруг Триумфальной арки в Париже – всё равно, всё, что вы видите, сопровождая собаку – это пятнышки окурков, бумажек и, не приведи господи, жвачки на асфальте. Вокруг вас может проходить бразильский карнавал, извержение Эйяфьятлайокудля или цыганская свадьба – вы об этом даже не узнаете, будучи слишком заняты, высматривая безопасный путь между бесчисленных соблазнов для маленькой любопытной собаки, привыкшей пробовать мир на вкус и ещё не освоившей команду «Фу!» Зато вы быстро расширите свой кругозор богатейшими познаниями о новинках обувной моды – это единственное, что может попасть в ваше поле зрения.
Когда мы с Шери по утрам провожаем Янку в школу, я здороваюсь с многочисленными дворниками вежливым «Шери, оставь!» или «Шери, нельзя!», а иногда приветствую их коротким громким воплем «НЕТ!» - надеюсь, дворники не сочтут это за фамильярность с моей стороны. Шери дворников обожает: у каждого есть веник или даже целая метла, и утренние прогулки для Шери приобретают особое очарование: это всё равно как если бы Янке на каждом углу встречалось по розовой фее с волшебной палочкой.
Обычные прохожие, хоть и без веников, тоже могут представлять интерес для собаки. Шери идёт сквозь толпу, внимательно прислушиваясь к интонациям разговоров встречных людей. Заслышав нежное «Ой, какой пёсик!», Шери моментально бросается к человеку, который по неосторожности брякнул это вслух, напрыгивает на ноги, лижет руки, а потом садится, наклоняет голову и развешивает большие уши: ну хвалите же меня, хвалите! Льстивые речи звучат для Шери райской музыкой, и ещё ни один прохожий, случайно умилившийся маленьким шерстяным колобком, не был отпущен, пока не исчерпал всё своё красноречие.
Всё вышеизложенное заставляет удивиться, как это мы в воскресенье умудрились всё-таки пересечь парк, добравшись до берега канала имени Москвы. Меня давно интересовал вопрос, действительно ли спаниели и примкнувшие к ним папийоны с рождения умеют плавать. Мы выбрали место… не скажу, что более чистое, но хотя бы менее грязное, проигнорировали несколько десятков сумасшедших, добровольно купающихся в том, что представляет собой этот канал, и спустились к воде.
Шери зашла в воду по щиколотку. Озадачилась. Зашла по колено. Немного подумала и… поплыла! Сделав красивый круг, Шери запоздало испугалась и поспешно выскочила из воды. Вместо пушистой собачки-игрушечки нашим взорам предстало облезлое тощее существо с непропорционально большими волосатыми ушами. Белоснежная сияющая шерсть превратилась в убогое свалявшееся покрытие, уныло облеплявшее худое тельце. Напоследок Шери энергично проскакала по сухому песочку, приобретя безупречно бомжовский серо-коричневый оттенок.
- Зато теперь никто не скажет: какая, мол, красивая у вас собачка! – ненатурально бодрым голосом провозгласила я. Встречная пара, бросив взгляд на уродца у меня на поводке, брезгливо передёрнулась и фыркнула.
Оставшуюся часть парка мы прошли без остановок на «А можно погладить вашу собачку?». Гуляющие по парку люди, завидев Шери, отводили глаза и быстро сворачивали на боковые тропинки. Но добило меня надменное заявление за спиной:
- Смотри, а лапы-то куриные! Куриные лапы!
Чаша моего терпения переполнилась. Я резко обернулась, готовая испепелить взглядом бессовестных снобов.
Позади меня бабушка в белых брюках подводила внучка к деревянному домику. Избушке на курьих ножках.
