Чего, по большому счету, мы хотим от нашей системы образования? Чтобы конвертировать наши частные ответы в позицию всего нашего общества, был посвящен социологический опрос АКСИО-6, который проводился с 22 июня по 7 июля 2015 года силами 1203 активистов общественных организаций «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС) и «Суть времени» (СВ) в 75 регионах Российской Федерации. В ходе социологического исследования в 75 регионах России было опрошено 24506 человек.
Один из главных вопросов исследования звучал так: «Что, по Вашему мнению, можно считать целями или главными задачами образования?» [ссылка-1] Респондентам предлагалось оценить по трёхбалльной системе 10 вариантов ответа на этот вопрос.
В результате была получена таблица, где ответы были расположены в порядке убывания их популярности:
Эта таблица показывает, что мы, граждане России, главную цель образования видим в подготовке человека-созидателя, человека-творца, способного самостоятельно решать самые сложные проблемы. Поэтому на первых местах оказались ценности знания, овладения культурой, раскрытия творческих способностей.
А как же на этот запрос отвечает отечественная система образования? Она дает ответ устами одного из своих бывших руководителей, господина Фурсенко, который, будучи министром образования и науки, однажды сказал ставшую впоследствии знаменитой фразу о том, что главная цель образования — «взрастить квалифицированного потребителя, который сможет правильно использовать достижения и технологии, разработанные другими», а не пытаться, как это делалось в СССР, «готовить человека-творца».
Именно эта концепция в течение 25 лет была основой реформирования отечественного образования. Вместо трудной и богатой проблемами творческой жизни реформаторы образования готовят молодое поколение к жизни в потребительском рае.
Послушайте, а может, это и хорошо? Может, это и правильно?..
На этот вопрос исчерпывающе, экспериментальным путем несколько десятилетий назад ответили ученые.
Большую известность получил эксперимент под названием «Вселенная-25», поставленный в 1972 году американским ученым-этологом Джоном Кэлхундом. Кэлхун построил в условиях лаборатории настоящий «потребительский рай» для мышей: поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура, присутствовала в изобилии еда и вода, были созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю емкость, где обитали мыши, очищалась и поддерживалась в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Пространства для мышей было более чем достаточно.
В результате такого сытого и беззаботного «райского» существования, бурно размножавшееся на первом этапе мышиное сообщество, через несколько поколений выродилось. Среди самцов преобладающим стал социальный тип «красивые»... «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Для самок преобладающим стал социальный тип «самки-одиночки»...
По результатам эксперимента Джон Кэлхун предложил теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун назвал подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции в условиях потребительского «рая» вся колония обречена на вымирание.
Человек организован много сложнее чем мышь и психика у него значительно богаче, поэтому он гораздо сильнее страдает от бессмысленности бытия в потребительском обществе. Вот что писал об этом известный американский философ Эрих Фромм:
"Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться это значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин - все потребляется, поглощается. Мир это один большой предмет нашего аппетита... Наш характер приспособлен к тому, чтобы обменивать и получать, торговать и потреблять; все предметы, как духовные, так и материальные, становятся предметом обмена и потребления"...
Такие отношения, даже на фоне полного материального благополучия, не могут дать человеку, наделенному от природы интеллектом и богатым эмоциональным миром, полного удовлетворения и рождают у него духовный дискомфорт, который выражается ощущениями одиночества, беспомощности, тревоги.
