III Съезд РВС. Выступление члена Общественной палаты РФ Людмилы Виноградовой
Добрый день, уважаемые участники съезда, делегаты, гости! Я хочу начать свое выступление с воспоминаний пятилетней давности и таким образом я попытаюсь ответить на прозвучавший последний вопрос Алексея Юрьевича и на те вопросы, которые были поставлены в предыдущих докладах.
Тема у нас сегодня серьезная и связана с юриспруденцией и, естественно, связана с серьезными вопросами. Поэтому попрошу вас набраться терпения, и это будет не напрасно, потому что очень важные вопросы — «кто виноват?», «что делать?» и откуда «ноги растут» или «уши торчат». Давайте попытаемся разобраться.
22 сентября 2012 года у Крымского моста проходил митинг против ювенальной юстиции. Я тоже не осталась в стороне, поскольку тогда активисты сопротивлялись против двух законопроектов, вы все это хорошо знаете: против законопроекта о социальном патронате и об общественном контроле за детскими учреждениями. Я писала на эти два законопроекта свои юридические комментарии, было собрано 260 тысяч подписей под обращением к президенту. И, естественно, когда был организован этот митинг 22 сентября, и, как вы все помните, были собраны коляски с папками и с подписями и мы шли по набережной к Крымскому мосту, я также принимала в этом шествии участие. Из толпы в тот момент, когда наши активисты кричали: «Руки прочь от наших детей!», «Не отдадим наших детей!», — раздался такой презрительный мужской голос: «Кому нужны ваши дети?» Знаете, так резануло и в общем-то как-то обидно показалось. Вроде бы, действительно, если не нужны — никто не будет отбирать, это же хорошо. Но, с другой стороны, что-то мне не давало покоя, и саднила вот эта вот фраза. Зацепила, короче говоря.
В то время не было еще «закона Димы Яковлева» и поэтому, конечно, активисты боялись того, что дети наши будут уходить за рубеж. В представлении народном так и было, оно и на самом деле так и было, что дети отдавались в педофильские притоны, для трансплантологии в другие страны, для однополых пар и, естественно, в богатые американские семьи, куда без этого...
И вот этот вот вопрос — он меня заставил заняться каким-то юридическим расследованием. Я решила для себя открыть, кто у нас в стране интересант, потому что, понимаете в чем дело, нам же удалось отбить эти два законопроекта, а наступление ювенальной юстиции продолжалось. И 28 мая 2012 года была подписана Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы. В соответствии с этой стратегией начала выстраиваться социальная политика. И вот этот поток новых и новых ювенальных законопроектов, он не прекращался. То есть у меня закралось сомнение. Да, я понимаю, мировая закулиса, сокращение народонаселения, тренд на то, чтобы детей рождалось как можно меньше, и для этого любые меры хороши, но надо было найти, кто у нас в стране-то в этом заинтересован. Ну, закулиса — закулисой, понятно, это всё так, а что внутри-то делается? И тут, как бывает, знаете — информация идет, когда задаешься каким-то вопросом.
8 ноября 2012 года по центральному телевидению проходит передача «Сенат», и тема там разбирается: «Нужна ли России ювенальная юстиция?». В то время участниками передачи были еще на тот момент депутат Государственной Думы Клишас, один член Совета Федерации, к сожалению, не помню фамилии, и президент Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Марина Оскаровна Егорова. Они представили, так скажем, уже отклоненный законопроект о социальном патронате. И они его так своеобразно, можно сказать, интерпретировали, что мне это показалось очень подозрительным. Зачем людям такого уровня, такого ранга заниматься манипуляцией сознанием? И я, как за ниточку, потянула и начала распутывать этот клубок.
Оказалось, что Марина Оскаровна Егорова — не только президент этого национального фонда, она еще, само собой, обаятельная женщина и может усыпить бдительность любого, но не меня, поскольку я в то время этим законопроектом о социальном патронате очень плотно занималась и знала его досконально. Но она еще в то время была и членом правительственной комиссии по защите прав детей. Вот это сочетание: президент неправительственной некоммерческой организации (НКО) и представитель государственной комиссии — меня немного смутило. Я начала смотреть, что это за национальный фонд и что это за серый кардинал такой.
Оказалось, что этот национальный фонд работает в нашей стране с 2004 года. В открытом доступе нашлось очень много интересной информации на самом сайте этого национального фонда. Данные из отчета Национального фонда защиты детей от жестокого обращения за 2010–2011 годы повествуют о том, что представители этого фонда участвовали в формировании государственной политики в интересах детей. Каким путем? Они участвовали в обсуждении и подготовке государственных решений на федеральном и региональном уровнях. Фонд принимал активное участие в разработке основополагающих документов в сфере защиты детства.
Ну и самыми такими значимыми из них я выбрала те, которые разрабатывались при участии Национального фонда. Это, во-первых, проект Программы «Комплекс мер, направленных на совершенствование деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по оказанию помощи детям и подросткам в случаях жестокого обращения с ними». Какая истерия у нас в стране по поводу жестокого обращения, вы сами знаете.
В рамках программы «Компас для детства» фонд разрабатывал методический инструментарий для региональных органов государственной власти. Сформирован Консультативный совет программы, в который вошли представители Администрации президента РФ (в то время — Медведева Д.А.), Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Министерства здравоохранения и социального развития РФ, Министерства образования и науки РФ, Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, Общественной палаты РФ, Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), научных организаций.
Партнерами фонда в выполнении программы являются Центр фискальной политики и Институт социальных услуг (Institute for Human Services, IHS). Программа реализуется при поддержке Агентства США по международному развитию. География реализации программ и проектов, проводимых этим фондом:
1) регионы внедрения моделей профилактики социального сиротства (41 регион);
2) регионы-участники сетевого проекта «Ассоциация содействия модернизации домов ребенка» (18 регионов).
Читать далее очень интересное:
