С января 2015 года вступил в действие Федеральный закон от 28 декабря 2013 года №442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации». Юристы РВС ещё на стадии обсуждения в Госдуме предупреждали [ссылка-1] , что данный закон под завесой добровольности принятия социальных услуг вводит формы вмешательства в личную жизнь, которые не являются услугами, и поэтому их добровольность не защищается, – это социальный патронат (под названием «социальное сопровождение») и право обследования условий жизни для «профилактики» нуждаемости граждан в социальных услугах.
И вот “первая ласточка”.
Родители написали активистам РВС об опыте общения с Центром социальной помощи, предлагавшим социальную услугу, – возможность для детей «провести летние каникулы весело и познавательно в отделении дневного пребывания несовершеннолетних». Вот что пишет мама двух детей, увидевшая объявление Центра:
«Я подумала: «Вот здорово, можно старшего ребенка туда поводить, ему 2,9, очередь в сад еще не подошла». Позвонила, все узнала. Собрала все документы и справки из поликлиники. Пришла, заполняю заявления. Сначала смутил вопрос про жилплощадь. Потом мне сказали, что после визита комиссии я смогу приводить ребенка в группу дневного пребывания на полдня. Я сказала, что мне это не нравится, и я никаких комиссий видеть в своем доме не хочу.
Меня начали уверять, что моих детей никто не собирается отбирать, и что это просто формальность. Договорились на 3 сентября. Всю дорогу домой шла в раздумьях, зачем же нужна эта комиссия и вопросы про жилплощадь, если я всего лишь хочу, чтобы мой ребенок оставался на полдня в группе с другими детьми в госучреждении? Ведь из детского сада никакие комиссии не приходят.
Посовещавшись с мужем, решили, что будем писать отказ. Позвонила, мне сказали: «Приходите, пишите». Сегодня утром сходила, написала, стали спрашивать – почему отказываюсь. Я сказала, что уезжаем в другой город. Стали уточнять – в какой и на сколько. На возражение, что это наше дело, стали обижаться: «Ну, не хотите – не говорите». Теперь боюсь того, что там остались все наши данные. Естественно, копии документов они мне не вернули и сказали, что они останутся в деле. Очень жалею, что обратилась туда. Вдруг нашу семью на какой-нибудь учет поставят или еще чего-нибудь».
Тем, кто попал в подобную ситуацию и опасается последствий, можно посоветовать отнести в органы, которые собирали информацию, ОТЗЫВ согласия на обработку персональных данных несовершеннолетнего [ссылка-2] .
Совершенно непонятно, как «условия жизнедеятельности» могут повлиять на то, дать маме возможность водить ребенка на полдня в госучреждение или не дать. А вдруг для того, чтобы дать, «формально» напишут, будто условия неблагоприятны? Зачем собираются сведения о семье? Факт обращения за помощью в органы соцзащиты зафиксирован, копии документов о ребенке в деле имеются. Куда будет передана собранная информация о семье в рамках межведомственного взаимодействия? Как нежелание делиться своей частной жизнью с комиссией повлияет на степень внимания к семье со стороны органов соцопеки и дальнейшее вмешательство в жизнь этой семьи? Вопросов много.
Одно ясно: в методических рекомендациях, которыми пользуются органы социальной помощи, есть пункт, по которому для признания гражданина нуждающимся в социальных услугах проводится обследование комиссией условий обеспечения жизнедеятельности гражданина. Вот пример проекта таких рекомендаций (см. п.2.2) [ссылка-3] . Таким образом, нормы вмешательства в личную жизнь, закрепленные законом, являются препятствием к получению гражданами социальных услуг: граждане вынуждены отказываться от услуг, так как они предоставляются только в связке с так называемой «профилактикой».
Ольга Горянина, РВС.
